Россы

Рассмотрев вкратце и разобрав самые важные, но запутанные места русской истории, обратимся теперь к Главному предмету, а именно к происхождению самих россиян. Дело само по себе не кажется затруднительным; но различные сочинения, с некоторого времени существующие о сем предмете, и различный способ, коим руководствовались толкователи при своих изысканиях, навели на историю мрак, который нельзя рассеять без великого труда.

Здесь не могу не упомянуть об одном анекдоте. Однажды попался обстоятельствами в мою комнату один вольный хлебопашец из подмосковных, на столе у меня лежала тетрадь под заглавием «О происхождении россиян». Стоя неподалеку от стола, он заметил сие и не потерпел, чтоб не спросить у меня содержание сей тетради. Это были мои выписки из изысканий предшествовавших мне исследователей. Я сказал ему, что один ученейший историк здесь говорит, что прапрадеды русских были шведы и в Россию перешли из Скандинавии, и так что русские происходят из Скандинавии. Услышав это, он, в некотором изумлении отступив и перекрестившись, возразил: «Батюшки мои! Неужели? Это верно должен быть какой-нибудь бусурман, который никогда не читал Св. Истории! Неужели он не знал из Св. Писания, что все народы произошли после потопа от Ноя и его трех Сыновей!».

Мне не хотелось продолжать с ним разговор, и чтоб его успокоить, я прибавил, что он пред смертию своею раскаялся на исповеди и отверг им сказанное, как нечестивое.

Признаюсь, что простодушное возражение сего поселянина вынудило у меня невольную улыбку, однако оно подало мне повод к важнейшим замечаниям. Оно весьма естественно, ибо если хотим вознестись к первому источнику человеческого рода, то необходимо <довести> до Ковчега Ноева. Нестор сам при начатии своей летописи начинает с Ковчега, разделяет старый мир между тремя сыновьями Ноевыми. Это показывается странным и даже предрассудным нынешним умникам, которые порочат древних писателей потому только, что они были монахи, и что они не были такие ученые, как нынешние толкователи. При всех однако наших умствованиях мы невольно возвращаемся к словам этих монахов, основанным на Св. Писании.

Что весь род человеческий имеет один и тот же источник, это есть аксиома, которую излишнее будет доказывать. Что этот род человеческий с самого начала уже стал разделяться с течением времен на разные ветви, кои, наконец, дошли до того между собою расстояния в котором ныне находятся, это само собой разумеется.

Сии ветви со временем опять подразделялись на отрасли, между коими впоследствии сделалось расстояние довольно значительное.

Отрасли эти вновь временем разделены на племена, которые больше или меньше различны между собою. {22}

Расстояние сие, различие сие между ветвями, странами, и племенами состоит в языке, как первом и важнейшем признаке сродства между народами.

Чтобы представить себе повременное разделение или раздробление рода человеческого в точном виде, для этого нужно знать все существующие в мире языки. Одним еще языкознанием можно рассеять тьму, царствующую во всеобщей истории.

Все народы, или языки ныне существующие имеют между собою большее или меньшее расстояние, т. е. разделились между собою прежде или позже.

Разделение коренного, так сказать, ствола, на ветви, есть их начало или происхождение; отрасли же происходят от разделения одной ветви; племена же происходят при раздроблении одной отрасли. Итак, происхождение россиян относить надобно к тому времени, когда от него отделились, напр<имер>, болгаре, сербы, кроаты, чехи, поляки, варяги и проч<ие>. Дальнейшее происхождение россов заключается в общем происхождении славян, т.е. всех народов, заключаемых под сие общее имя.

Нельзя, однако, сказать, чтобы россы или какой-нибудь другой <народ> происходили от славян, ибо славяне есть только имя, которым часто прикрываются одноязычные, но разные между собою племена.

Поелику россияне суть один из главнейших славянских народов, то весьма кстати будет упомянуть прежде что-нибудь вообще о славянах.

Славяне

Первый вопрос, который можно здесь сделать, и который еще не решен историками: должно ли почесть славян старожилами Европы, или позднейшими переселенцами?

Прямого ответа на сей вопрос у писателей не нахожу; Карамзин на сей раз говорит запутанно, сомнительно, т. е. сам не знает, как сказать. Иные, придерживаясь буквально исторических явлений, полагают начало славян при первом появлении их имени в истории, не умея однако сказать откуда они взялись, в сем затруднении они прибегают к всерешающему средству — к переселению, — и, следуя своему воображению, или привидениям, переселяют народы, подобно шашкам на шахматной доске, из одного места на другое. Почти общее мнение до сих пор было, что славяне существуют в Европе только с VI столетия потому только, что имя тогда только стало быть известным! Откуда же взялись они? Одни говорят: такой-то народ так их стеснил у берегов Дуная, что все они раз-вспорхнулись оттуда и заняли две трети Европы; другие говорят, что это стеснение случилось на бесконечных полях Сармации (России); а третий совсем не знают, откуда они взялись. Шлецер говорит,^I) «что они теперь, по крайней мере по пространству, ими занимаемому, составляют обширнейший народ Вселенной».

Это точно так; но прибавите еще, что он был во все времена пропорционально обширнее прочих; но если он ныне есть еще обширне<е>, то в древние времена пропорциональное его превосходство должно было быть еще большее, ибо он претерпел великие ущербы в Германии, Италии, Греции, а после <в> Турции. И об этом огромном, необъемлемом народе толкуют, как о каком-нибудь племени в несколько сот верст в окружности!!! Не стану здесь исчислять всех исторических нелепостей касательно славян, для того чтоб их опровергать; это бы отняло у меня весьма много времени и места; я стану продолжать свои понятия в том виде, в котором они должны быть приложены к естественности дела.

Шлецер, который казался быть рассудительнее всех ему предшествовавших, на вышеприведенный вопрос отвечает довольно к делу. После исчисления разных имен частных (Балтийской Славонии) варягов прибавляет:^II) «Откуда взялось сие множество новых народных названий, о коих ни один грек, ни один римлянин во {23} всю жизнь свою ничего не слыхал? Или знали древние сих народов, но только под другим именем, что весьма обыкновенно. Часто один и тот же народ в описаниях путешествий и летописях в продолжение тысячи лет встречается под двумя, тремя и больше именами. Может быть, римляне вели частые войны в Паннонии, Карнии, Норике с настоящими славянами, но только не называли их славянами. Может быть, скифы Радегаста^III) были чистые славяне, по крайней мере имя их предводителя есть чистое славянское. Или землезнание древних не распространялось и на сии страны, посему они столь же мало знали их обитателей, как обитателей Северной Америки, или Японии. Или они переселились туда в новейшие времена. Но для чего избирать именно сие последнее положение, между тем как оба предшествующие удовлетворяют вопрос? Почему выбирать оные без всякой нужды и без всякого поддержания и доказательств со стороны истории? Почему именно славяне не должны быть коренным и первобытным народом Германии, но только в V столетии переселившимся туда от Кавказа и Волги?»

Сообразуясь со всеми понятиями, нужными критику в сем случае, нельзя не признать замечаний и вопросов Шлецера справедливыми. Несмотря на сие, оне не суть еще полные, ибо здесь он обратил внимание преимущественно на одних балтийских славян: напротив полный объем целого славянского народа придал бы его понятию полноту, и вопросы его были бы решительными; как критик, ища положительного, он не нуждался бы в сомнительных выражениях: если, может быть.

Если взять в совокупности весь мир славянский, и если удалиться к началу его бытия, то необходимо <мы> должны очутиться в древности за тысячу и более лет до Рождества Христова. Если греки или персы, коих можно сравнить только с десятою долею славян, уже существовали за 1000 и более лет до Рождества Хр<истова> то можно ли подумать, чтобы и славяне не существовали тогда же??

Но если они тогда уже существовали, то под каким именем были они известны древнему миру, и почему они стали проявляться под именем славян только с VI или V столетия? Ответ на сей вопрос, хотя бы и справедливый, нельзя дать прямо, ибо при подобной запутанности, он показался бы странным, а может быть, для некоторых и непонятным. Вся беда состоит в том, что до сих пор исторические головушки все толковали буквально; у них, например, два названия одного и того же народа составляют два народа между <собою> различные потому, что эти названия составлены из совсем различных букв!! У иных, одно какое-нибудь племя славянское заключало в себе чистых немцев потому, что оно жило в стране называемой римлянами Германией! У иных целые народы, целые государства исчезают потому, что имя их как-то затерялось между листами летописей! Они все смотрят полузакрытыми глазами критики на внешнюю оболочку, так сказать, происшествий, не вникая совсем в естественность дела; отсюда-то происходят сожалеемые мнениишки, коих нельзя согласить ни с историей, ни с здравым рассудком.

Чтобы не попасть в подобные заблуждения, необходимость заставляет рассмотреть вкратце постепенное народо- и землезнание древних; что<бы> различить предметы им современные, нужно смотреть и их глазами.

Род человеческий уже был в большем своем возрасте, когда изобретено было одно из первейших и необходимых пособий просвещения — письмена. Они вспеленаны, говорят, в Финикии, и долгое время теплились на Востоке между финикиянами, ассирианами, в Палестине и Египте, откуда перешли и в Грецию: прочие же народы вселенной покрыты непроницаемою тьмою, под коею они таились. Если захотим удалиться мысленно к нашим предкам, современным Моисею, или Санхониатону, или Кекропсу,⁺⁾ то взоры наши при появлении тьмы невольно сбиваются с дороги и проникают за мерцающим в отдаленной древности, светильником к предкам чужих народов: израильтян, египтян, персов и проч. Во тьме нельзя ничего различить, {24} посему и весьма естественно, что обращаемся к чужим светильникам, за лучами коих проникаем во тьму, чтобы отыскать прадедов наших. Но сколько должно быть осторожным, чтобы при этом не обмануться привидением.

Как называли ассириане и персы своих северных соседей, по недостатку древнейших их у нас историков, нельзя сказать; тем меньше можно знать, как могли они называть народов Европейской России.

Греки, как видно из памятников исторической их словесности, имели весьма слабое понятие о Севере. Политическая деятельность сего народа заключалась в кругу своих соседей. Размножившись под нежным климатом на плодородной земле Греции, они отправляли свои колонии в Южную Италию, в Сицилию, в Южную Францию, где была их знаменитая Массилийская колония (ныне Марсель), к южным берегам Малой Азии по Македонии и Фракии, в которой знаменитее прочих была Павсаниева, в окружности Византа (Константинополя). Предприятия их случались большею частью на море: Средиземное, в Архипелаге, и иногда в Черное море. Будучи разделены между собою на многие независимые штаты: вольные города, республики и небольшие королевства, они составляли между собою политическую систему, в которую входили и малоазийские небольшие корольки. Все внимание их обращено было на дела политические, на могущество соседних персов. Путешественники греческие имели в виду больше Египет и Восток даже до Индии. К северу они входили в Черное море, по берегам коего составили некоторые поселения, из коих замечательнее городок Томы,¹⁹⁾ на южной стороне Дунайского устья, Олвия, Херсон и проч.

Сухим путем они редко проникали сквозь Балканские горы и живущие там народы до самого Дуная. Все пространство, лежащее по ту сторону к северу сей огромной реки, они называли Скифией, т.е. Чудью,²⁰⁾ народов же, в них обитающих, коих они совсем не знали, скифами.²¹⁾

Сим именем называлась у них страна за Дунаем, Черным морем, Кавказом, за Каспийским морем, за Персией, коих они не знали до каких пор распространяются. Появление зимы или снегу, коего они не испытывали в Афинах или Лакедемоне, в стране за Черноморской, возбуждали в изнеженном воображении греков отвратительное понятие о сей части мира. Суровость климата внушила им понятие суровости народов, с коими они не хотели иметь много дела. Сие имя заключало в себе всех различных народов, живших в стране, называемой Скифией, как россиян, латышей, финские племена, татарские племена. По сему название скифов слишком общее, и неопределенное, а по сему ничего не значащее, доказывает ясно скудные сведения греков о северной части старого мира. Имя сие есть та оболочка, под которою скрываются все северные народы от взоров истории.

Трудно вообразить себе истинную причину нерадения греков к народознанию; кажется, положение, что чем просвещеннее народ, тем он любопытнее, заключает в себе неоспоримую истину. Впрочем, известно и то, что греки довольно пристрастны были к путешествию, но это было большей частью в Египет, Персию, Индию, и к берегам Средиземного моря. Напротив все Задунайское покрыто было для них глубочайшей неизвестностью.

Некоторые из их писателей, чувствуя слишком общую обширность и неопределенность имени скифов, вздумали приискивать подробные или видовые, так сказать, названия народов. Сии-то названия суть не менее химерические, как и самое общее, скифов, и не имеют другого основания, как только в деятельной фантазии греков. Подобного сорта суть названия, находимые у Геродота: меланхленов, андропофагов и проч. сложенные из греческих слов и заключающие в себе странные прозвища. Несмотря на сие народы были им не более известными.

Из подобных прозвищ наконец сделалось более общим ящероглазов Σαυρομματοι,^IV) которое стало распространяться на все пространство Европейской Скифии. {25}

Римляне, которые во всем были учениками греков, переняли от них и сии бестолковые географические названия. У них ящероглазы, Sauromato превратились в Sarmato, а вся нынешняя Европейская Россия с частью Пруссии, до реки Вислы и Австрийскими и Турецкими владениями до Дуная Сармацией Sarmatia. Это стало входить в употребление только со времени Александра Великого. Итак, название скифов и Скифии стало относиться только к северной части Азии. Впрочем, название сарматов и Сармации также химерическое как и скифов.²²⁾

Сюда еще принадлежит и прочее множество подобных вымышленных названий. Народы, прилежащие к Черному морю, получили свои особые названия, в особенности живущие в Крыму названы таврами и киммерианами,²³⁾ названия, существовавшие только между греками, их изобретателями. Впрочем, несмотря на сии мелкие названия, Сармация оставалась долгое время общим названием неизвестных Задунайских стран и народов. Иные однако, сию же страну часто называли и Скифией, народов и скифами, и сарматами попеременно.

Между тем, растущее могущество римлян, которое не могло удержаться в тесных пределах Италии, долженствовало проникнуть вне оной. Прямо с севера природа поставила ему препятствие — непроходимые горы Швейцарии, Каринтии, Карниолии и Штирии, оно хлынуло через Пьемонт в области Галлии (Франции), а через Истрию в Иллирик. При завоевании Греции и прилежащих к ней с севера стран, они наследовали названия всех сих мест и сторон от греков. В отношениях завоевания Греции тоже нет ничего для нашего предмета, ибо народы не-греческие, жившие в нынешней Болгарии, прикрываемые, были названием страны Верхней и Нижней Мизии (Моеsia);²⁴⁾ а обитатели Сервии, Боснии, Кроации, Далмации, Славонии, Истрии, скрывались под именем иллириев от Иллирика,²⁵⁾ общего названия сих областей. Невозможно предположить, чтобы римляне не познакомились коротко с сими народами, среди коих они ворвались с вооруженною рукою. Но к несчастью, принятое однажды название не могло быть переменено, ибо употребление одно делается правилом; — кроме сего народы обыкновенно при первом знакомстве со своими соседями легче употребляют название нарицательное. Не стану угадывать, чему одолжены сии названия своим происхождением. Скажу только, что они подобного достоинства в истории, как и Сарматия, и Скифия. Не менее вредно было для истории обыкновение греков и римлян называть прочих народов варварами, как общим покрывалом несоплеменных им народов.

Завоевания в Галлии подали повод к узнанию тамошних племен, которые однако, у римских писателей и преимущественно в Записках Цесаря носят или вымышленные или частные или местные названия. Все, что знаем в подробности о галлах, то оставил нам Юлий Цесарь в своих военных записках, кои более заключают в себе описание военных действий. Дальнейшее распространение их оружия к северо-востоку приостановилось на Рейне.

Между тем, <уйдя> из Иллирика они заняли все пространство удобопроходимое до реки Дуная, т. е. Венгрию Задунайскую, названную ими Паннонией.²⁶⁾ Еще оставалась у дверей, так сказать, Италии, та гористая страна, которой занятие стоило им немалого труда. Сия-то страна есть Италийская или Адриатическая Украина или как тамошние жители называют Краина.^V) Римляне по своему выговору сделали из нее Карнию Carnia; отсюда название жителей сия Carni, т. е. краинцы.

Шлецер об этом замечает,^VI) что «название Краины (Krain) есть чистое славянское, и имеет значение, весьма соответствующее положению земли. Вероятно, оно есть одно и то же, что Карния (Carnia) старинное название сей страны во время римлян. Сии и другие обстоятельства, взятые вместе, делают самую высшую вероятность, что еще во время римлян здесь употребляем {26} был славянский язык, и что венды не с 548 года сюда переселились, но суть настоящие древние карны (Carnien, т. е. краинцы)? К сему, вся страна гориста; древние же языки и народы лучше всего сохраняются в горах, подобно кимврам в Валие и арнаутам (албанцам) в Эпире».

Замечание весьма справедливое. Но мы еще не добились народа; хотя не станем сомневаться, что сии карны были настоящие славяне, однако хотим их собственного названия, ибо имя карнов или краинцев есть только безусловное или почти местное. Край, краина, область и страна значит одно и то же, и они могут прилагаться и к землям прочих славянских племен. Впрочем, естественным порядком каждая краина должна получить свое название от имени населяющих ее жителей. Напротив, карны есть производное от Краины и значило в понятии римлян обитателей сей страны.

Из сей Краины (Carnia) произошли в последствии времени названия: Carniola т.е. меньшая Краина (уменьшит, от Carnia); а отсюда после Carniplia. В Средние времена одна часть краинцев (Carnia) названа Carantani, Carinthi, отсюда название особой области (Carinthia) Каринтии, по-немецки Karnthen, у Нестора же хорутане, замечает Шлецер.

По-видимому, и Норик²⁷⁾ есть часть северной Краины, и состоял некогда из южной или Задунайской части Австрийского эрц-герцогства и северной части Штирии. В Норике заметен еще след сего названия в городе Карнунте (Carnuntum), лежавшем при Дунае, неподалеку от Вены к востоку. Он был столициею всей окружной страны или Краины, был долгое время главною квартирою войск расположенных в Паннонии и Крайне,²⁸⁾ а часто и местопребыванием императоров, между коими преимущественно Антонина Философа, который здесь во время своего пребывания трудился <над> бессмертн<ым> сво<им> сочинение<м>. После упадка сего знаменитого города одно из важнейших селений славянских стало возрастать, пока сделалось достойным переселения в оные места правительства области; оно называемо было римлянами Виндобоною, ныне Vienna, от немецкого

Wien. Замечательно, что заграничные славяне Вену называют Видень (муж. род).

Название Паннонии тоже не заключает в себе ничего особенного; трудно угадать, откуда оно произошло. Впрочем, как часто названия происходят от самого маловажного обстоятельства, то можно бы подумать, что римляне первые имевшие дело с начальниками жителей сей страны, у коих титул жупанов и панов был важнейшим и употребительнейшим, вздумали их назвать панами (Pannones) отчего и страна прослыла Паннонией. По крайней мере, известно, что ни один славянский народ не называл себя собственно панами или паннонами; римлянам же вольно было их назвать на первый раз, как им попалось на ум. Впрочем, можно со всей достоверностью полагать, что сия страна, будучи обитаема одним народом с жителями гористой Краины, собственно есть часть Краины, переименованная в Паннонию, которая после вошла в состав Венгрии.

Итак, открытие так сказать неизвестных земель римлянами распространялось только с их завоеваниями, коих приостановил Рейн и Дунай. Рим и Италия не были столь многолюдны, чтоб выставить полки для занятия всей Вселенной. Проникнув до сказанных рек, они приостановились, по коим как по линиям, протянутым природою, растянули пограничные стражи; в этом положении оставались они почти во все время их существования. Все что случалось за сими линиями, им было неизвестно. Народы задунайские слыли у них по-прежнему под названием то скифов, то сарматов попеременно. Еще только оставалась обширная область между Вислою, Дунаем и Рейном, коей придали ничего не значащее и химерическое название Германии, которое столько же важно в истории, как Скифия и Сармация.

Не стану угадывать, почему римляне стали называть жителей сей страны родными (Germani — родные)²⁹⁾ и какой именно народ они разумели под сим именем: это бы значило напрасно ломать голову. Скажу только, что сие имя есть общее нарицательное всем племенам Германии, коей жители по превосходству пространства были славяне, и немцы. Напрасно сии последние {27} приписывают сие название исключительно себе; что, однако ни критика, ни история им допустить не может. Сие однако, неудивительно, ибо они в своих изысканиях столько успели, что и латыши и чухонцы одолжены их предкам своим происхождением.

Со времени Августа-императора до Карла Великого³⁰⁾ непроницаемым мраком покрыта была Германия и Сармация, сквозь который во II столетии довольно старались проникнуть бессмертные мужи: Птолемей, Страбон и Плиний. Они старались сказать что-нибудь подробнее о сих огромных пространствах, т.е. подразделить общее название сарматов и германов на виды или частные народы. Сколь было удачно сие их предприятие, критик должен рассмотреть с самым тщательным вниманием и осторожностью, ибо здесь должно открыться начало истории народов живущих на сем обширном пространстве.

Здесь приведем главные из них места.

Птолемей:^VII) «Сармацию занимают: пространнейшие Венедские народы в длину целого Венедского залива, а выше Дакии певцины и бастарны, и занимающие всю Меотическую сторону язиги и роксоланы, и отдаляющиеся от них во внутренность атаксовии и алавны, скифы. Меньшие же народы Сармации, живущие около реки Вислы под венедами суть гитоны и финны, после <сулоны>, за коими фругундионы, после аварины при начале Вислы, под коими омброны, после анартофракты, после бургионы, после арсигеты, после саборы, после пиенгиты, и биелы около Карпата. От всех их более к Востоку опять под венедами суть галинды, и судоны и славяне до самых алавнов, под коими игиллионы и цестобоци».

Сие грек Птолемей, по-видимому, он считал под Сармацией и Германию, которой понятие произошло между римлянами, следственно ему не было известно. Отдавая полную справедливость заслугам Птолемея, оказанным своему веку, нельзя однако никак основывать на вышеприведенном им множестве названий народов, большею частью вымышленных, или нарицательных, или местных. Исчисление подобных имен без порядка и без определения географического и вымышление названий наводят еще большую тьму на сию страну. Неужели кто подумает, что эти бестолковые названия существовали именно в Сармации между ее народами? Нам нужны названия собственные, народные. Как трудно их добивались древние!

Плиний различает Германию от Сармации. Он мало знает о народах сей последней; напротив, он исчисляет главнейшие <народы> Германии, кои уже начинают появляться в римской истории под видовыми названиями. Он имел некоторое понятие, но неполное о Балтийском море, которое он называет Венедским заливом. Что же относится до земель Российских и народов, то у него слывет под именем Сармации. Итак, еще и тогда, когда греки занимались различными новыми названиями сарматских народов, римляне еще долгое время оставались при общем названии сарматов.

Однако одна часть оторвана от Скифии или Сармации, и стала быть известной под именем Дакии,³¹⁾ которую составляли Трансилвания и восточная часть Венгрии до реки Тисы. Таким образом, Сармация вытеснена за горы Карпатские.

В продолжение первых трех столетий народы, нападавшие на римские области из-за гор Карпатских, т.е. из Руси, у историков римских и у самих римлян слыли под одним обыкновенным именем сарматов, а иногда роксолан.

Константин Великий³²⁾ заключил с ними договор, по силе коего они должны были взаимно помогать один другому, по сему они слыли у римлян под именем союзников (Sarmato Foederati, или просто Foederati). Пользу сего союза ощутили незадолго после сарматы, ибо при стремлении на них появляющихся с севера готов, император должен был выступить в их защищение. Впоследствии множество сарматов вступило в службу римлян, и образованные из них полки и корпусы распределены были в Паннонии, Иллирике, Норике, Реции,³³⁾ {28} северной Италии; другие полки их вместе с полками летов (т. е. литовцев и латышей) высланы были в Францию, в коей северной, и восточной части по Рейну были расположены для охранения границ.

Странно, что римляне по-видимому весьма коротко познакомившиеся с сим народом, не оставили нам собственного их имени! Неужели они не знали, что сей народ не называл себя ящероглазыми? Но: неужели не знали русские, или прочие славяне с самых древних времен, что известный им народ не называл себя никогда немыми или немцами, а дайчерами?³⁴⁾ Скажем еще, неважный случай произвел название, коего употребление невольно превращается в закон.

В III, IV, V и VI столетии готы,³⁵⁾ народ вышедший из-за Карпатских гор, и ворвавшийся в пределы Империи обращал в действие и солдат римских, и историков. Он нанес удар имени сарматов, которые после изгнания их из Византийского удела, еще встречаются несколько раз в листах латинских летописей, а в греческих под старинным своим названием скифов, и являются на том же месте, где и прежде были под сим именем и роксолан.

Готы же, вступившие в Италию, а другие во Францию и Испанию, война веденная с ними в Италии в правление императора Густиниана,³⁶⁾ дали повод к представлению себе сего народа великим, огромным.

Имя сие, столь грозное, до сих пор еще остается в истории загадкою. В сей темноте происшествий бродили новейшие исторические умы по произволу без путеводителя. Из писателей VI столетия имеем двух только: Прокопия, адъютанта генерала Веленария,³⁷⁾ описавшего войну с готами в Италии, и Иорнанда Гота,³⁸⁾ епископа Раввенского в Италии же.

Иорнанд, взявшийся за перо, чтобы описать дела своего народа, и своих предков, начертал свою историю без порядка, хронологии, географии, самые отдаленные происшествия у него смешаны с настоящими; будучи пристрастен крайне к славе своих единоплеменников, по сему умалчивает большею частею поражения их римлянами. Будучи рожден в Италии, он имел

поверхностные недостаточные сведения о севере, первой колыбели его предков, о происхождении коих он писал, как ему вздумалось, а о древних деяниях по слухам, коих он переиначил, преувеличил, или совсем выдумал, чтобы представить своих братьев, обыкновенно слывших в Италии и Греции варварами, завоеванным итальянцам в самом выгодном виде.

По его мнению, самые северные страны Европы были за Днестром, у него Висла впадает в Северный океан, он думал, что Сканция или Швеция есть настоящий остров, из коего как лежащего напротив устья Вислы, ему показалось, что его предки вышли, потому что они устремились на юг из первых своих седалищ от реки Вислы и Немена. Несмотря на все писанное Иорнандом, нельзя ничего узнать характеристического о народности готов, одно только имя носится в истории, которое после исчезает, подобно скифам и ящероглазам.

Не надобно, однако думать, чтобы свидетельства из Иорнанда не годились для критики, т. е. что все его сочинение ложно. У него можно найти много мест достойных внимания, именно больше обстоятельства ему современные. Прочее же, что он описывал случившееся за 3, 4, 5, 6 и далее до него столетий, должно подвергнуться сомнению и критике.

Он важен для истории в отношении к своему столетию, и тем паче, что он из первых, кои упоминали о славянах, он первый привел славянские названия рек Днепра (Danaper), Днестра (Danaster), прежде называемых Borysthenes и Tyras. У него место сарматов заступили другие названия уже не так химерические. Прибавим здесь его известия. Описав пределы Скифии вообще, в том виде, как мы ее видели выше, он продолжает: «С левой стороны коих (Карпатских гор. — Ю.В.) к северу и от источника Вистулы чрез неизмеримое пространство сидит многочисленный народ венетов, коих названия, хотя суть разныя смотря по их семействам и местопребываниям, преимущественно, однако называются склавинами и антами. Склавины от Новиетауна и озера, называемого Мурсианским простираются к северу до Днестра и Вислы». {29}

Прокопий, современник Иорнанда, обитателей Руси называет бесчисленными народами антов.^VIII)

Вот, наконец, имя славян! Однако оно не одно, а вместе с венедами и антами и множеством других названий. И так, наконец, сии народы перестали называться ящероглазами; не потому ли, что Иорнанд не был римлянин, а варвар, а именно гот, и по сему лучше мог знать что-нибудь о сих народах. Сии имена, однако, не составляют еще совершенного открытия. Венеды³⁹⁾ и анты⁴⁰⁾ суть названия еще неопределенные и нарицательные. Невозможно подумать, чтобы многочисленный сей народ, по указанию писателя сего, живущий по всей нынешней России, называл себя венедами. Сие название, очевидно, есть чужого происхождения, точно как и анты. Посему естественно, что сей народ называл себя особым, своим собственным именем, между тем, как Иорнанд, Прокопий, или Аммиан Марцеллин в Греции и Италии называли его венедами или антами. Нам же сие-то собственно название и нужно.

Категория: Древняя Русь | Добавил: stergny (25.07.2008) | Автор:

Просмотров: 604 | Комментарии: 30 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0