|
Россы. Варяги.
Но возвратимся в Россию: обратимся к Шлецеру и его последователям, чтобы держаться нити его исследований и доказательств. Выше мы видели, что он, по обыкновенным своим замашкам, разделяет россов на два различные народа, в чем основывается на неведении Нестора!!<...>
Он россов, живущих около Черного моря, по необходимости должен признать племенем славянским; балтийские же, т. е. новгородцы, хотя были славяне, но получили свое название россов от своих завоевателей норманнов-шведов-варягов-скандинавов!!! Рассмотрим доказательства.
Заметим еще, не без великого удивления, что Шлецер производит имя россов от скандинавов, между тем как сие же имя уже прежде носили южные, т. е. прилежащие к Черному морю, славяне. Ведь южные россы были славяне, северные, т. е. балтийские или новгородцы, были тоже славяне, южные назывались россами, для чего же северным производить от иноплеменников, что ни история, ни естественность, ни здравый рассудок подтвердить не могут? Для чего производить название от иноплеменников, когда оно в самом отчестве находится? Но спросимся, на каких исторических источниках основывается Шлецер? На одних своих объяснениях Несторова текста.
Вот в чем дело состоит. Нестор, приступая к своей летописи, обратился к первому источнику человеческого рода — к кораблю Ноеву. Он разделяет вселенную между тремя сыновьями Ноя: Симом, Хамом и Яфетом. Симу досталась в удел Азия, Хаму Африка с частью Азии, а Яфету Европа с частью Азии же. При сем случае исчисляет названия земель, попавших в удел каждому. В этом Нестор следовал своим учителям, грекам, из коих он заимствовал сие разделение.
В уделе Яфета исчислены только области, лежащие вокруг Черного моря и Византийской империи и нынешней России. Причина тому та, что космографы, греческие монахи, совсем не имели понятия о прочей части Европы. Россия при этом исчислении два раза упоминается: однажды {57} под именем Скифии, а в другой раз — под <именем> Сармации.
Нестор, не поняв значение сих двух имен, рассудил за благо дополнить недостаточное исчисление Яфетовых земель. Названия земель греческие суть старинные, обветшалые, они не были уже в употреблении и у самих греков в то время, как Нестор писал. Сей старик дополнил удел Яфета названиями, известными в его время. Он начинает с самой Руси и окружающих ее народов: «Во Яфетове же части седит Русь, Чудь и вси языцы, Меря, Мурома, Весь, Мордва, заволоикая Чудь, Мермь, Печера, Ямь, Угра, Литва, Зимгола, Корсъ, Летгола, Либь».
Итак, Россия здесь в третий раз упоминается; два раза по старинной греческой номенклатуре, а третий раз, по русской, ибо с нее начинаются названия областей по русской номенклатуре, кои Нестор прибавил сам от себя.
Упомянув вообще о Руси и исчислив лежащие вокруг нее названия, он обращается за границу и продолжает так: «Яфетово же колено и то: Варязи, Свеи, Урмане, Готе, Русь (?? — Прусь), Аглане, Галичане, Волохи, Римляне, Немцы, Корлязи, Венедицы, Фрягове, и прочии».
«В другий раз руссы», — восклицает Шлецер, — «и здесь между датчанами и англичанами! Этого быть не может: они здесь так же вставлены, как и выше».XLVII)
Быть не может, скажем в свою очередь, чтобы выше имя Руси было вставлено. Возможно ли, чтобы Нестор, хотя исчислить все земли, окружающие его отечество, не упомянул прежде о Руси? Необходимость понятия именно требует здесь слова Русь. Или, хотя бы даже и не существовало слово Русь в начале первого текста, то выражение Нестора и все языцы требует предшествующего понятия Руси. Или по какой причине мог бы заключать Шлецер о вставке слова, без которого Нестор не мог обойтись? — Самая дерзостная замашка.
Что в сем последнем тексте не должно быть Руси, весьма явствует; ибо никак
нельзя допустить, чтобы Нестор, упомянув прежде о Руси и лежащих вокруг нее землях и обратившись к исчислению заграничных народов, посреди их упоминал опять о Руси без всякой нужды, против порядка и ясности понятия, которое он старался внушить. Ясно видно, что слово Русь здесь опечатка, или ошибка, причиненная переписчиками, вместо Прусь. Это еще явнее покажется, если прочтем предшествующие сему тексту слова Нестора:
«Ляхове же и Пруси и Чудь приседят к морю Варяжскому. По сему же морю приседят Варязи семо к востоку до предела Симова. По тому же морю седят к западу до земли Агнянски и до Воложски».
После сих слов приступает к исчислению прочих европейских народов, входящих в состав Яфетова колена, говоря: и то принадлежит Яфету, где живут варяги, шведы и проч., между коими он должен был упомянуть и о Пруси, или Порусьи, как и о варягах, коих жилища он выше определил вместе. Кроме сего, слово: и то, именно исключает Русь от повторения, ибо оно распространяется только на народы, не исчисленные в первом тексте.
Посему читать должно: Яфетово же колено и то: Варязи, Свеи, Урмане, Готе, Прусь, Агняне и проч<ие>.
Поелику здесь упомянуто о варягах, которые толикую роль играют при вступлении на театр российской истории и которые подали повод многим головушкам к историческим интригам и бредням, здесь необходимо нужно изыскать, что за народ, где были, где жили сии.
Варяги
Байер в своей диссертации о варягах первый стал изыскивать известия о сем народе. В начале своих разысканий он с педагогическою гордостью и самоуверенностью утверждает, что никто ему не объяснит варягов так, чтобы он мог одобрить. Произведение (Resultatum) его исследований химерическое есть следствием рудбековских его догадок.
Шлецер мучился 40 лет, как сам говорит, над объяснением варягов. Говорю над объяснением варягов, ибо прочее в Несторе {58} довольно ясно. Он взялся за Нестора, на коего Байер не хотел взглянуть. Труд, понесенный им при сличении разных списков Нестор<а>, делает ему непреодолимую честь. Он старался поддержать Байеровы гипотезы; приняв на себя профессорскую важность и вид грозного, беспощадного критика, он перепугал последующих ему молодых историков; Карамзин и прочие присягнули ему на послушание и поклонились низко пред прадедами своими скандинаво-норманно-шведо-варяго-руссами!
А как со времени Шлецера изыскания касательно варягов еще ни шагу не подвинулись далее и только повторялись в Истории Российской империи и некоторых еще других мелких диссертациях; следственно, Шлецер служит как бы классическим руководителем для появляющихся молодых критиков, я буду следовать по всей нити его изысканий и объяснений, обращая внимание и на прибавляемые исследования, или лучше сказать, мнения и догадки его последователей.
Имя варягов, как народа, нигде не находится, как только у Нестора. Подходящие к сему имена еще упоминаются несколько раз в византийских писателях. У западных писателей весьма трудно отыскать их следу, что подало повод Байеру и Шлецеру с наследниками их мнений к весьма смешному словопроизводству. Итак, главное дело составляют варяги Нестора. Посмотрим, как объясняет их Шлецер.
Вот слова Нестора: «Яфетово же колено и то: Варязи, Свеи, Урмане, Готе, Прусь, Агняне, Галичане, Волохи, Римляне, Немцы, Корлязи, Венедицы, Фрягове и прочии».
Шлец<ер> объясняет так:XLVIII) «1) «и то: Варязи». Поэтому Варяги стояли бы здесь не как общее название всех жителей Балтийского, Немецкого и Средиземного моря в Европе; но как особенный и именно отличный от шведов народ?XLIX) Но и то совсем нет в ВАлат. <списке>;55) а в Радз<ивилловском> недостает по крайней мере и. В прочих же списках то очень часто так близко поставлено к слову Варязи, что кажется, будто исчисление народов начинается только с Свеи.L) Правда, что знаки препинания ни мало не соблюдены в рукописях, но все можно думать, что тут есть описка. Если то (средн. единств.) взять за тии (муж. множ.), то вышел бы такой смысл: Яфетова же племени и сии Варяги: Свеи и проч.»
То описка?? Почему же? Ведь то соглашено с колено; оно придает тексту полный смысл; не потому ли, что стоит близко к варягам? Позволительно ли без нужды его переменять?
Но допустим, то переменить без нужды на тии, смысл однако выйдет один и тот же, ибо то, будучи соглашено с словом колено, заключает в себе все народы исчисляемые; -ии же должно соглашаться с подразумеваемым словом народы, кои должны быть исчислены. Итак, в обоих случаях, т. е. как после то, так и после тии начинается исчисление, т. е. как после то, так и после тии должны стоять две точки; этого требует грамматика, правописание, {59} история, здравый смысл. Итак, возможно ли подумать, чтобы исчисление начиналось только с Свеев? Для чего искаживать ясное значение текста?
Г-н Погодин, один из ревностнейших последователей Шлецера, яснее высказал свое суждение о сем тексте:LI) «Имя Варязи, стоящее в начале сего места» (скажем лучше, исчисления) «приводило в сомнение некоторых толкователей Нестора — (! — Ю.В.).LII) Для меня кажется оно очень ясным ...Нестор хотел сказать следующее: Яфетово бо и то колено: Варязи-Свеи, Варязи-Урмане, Варязи-Русь, Варязи-Агняне, Галличане и проч., иначе понимать его не должно. Докажем ...»
Невозможно поверить; Нестор никогда и не хотел, и не мог сказать, и не сказал ничего подобного, ибо:
1-ое. Подобное подразделение, или лучше подразумение никак не может быть приклеено к словам Нестора по свойству самого текста; он сказал: Яфетово же колено и то: после чего исчислил просто названия народов, более или менее, т. е. по слуху только, ему известных.
2-ое. Для того чтобы включать несколько народов, соплеменных между собою, но различных своими названиями и наречиями под одно общее народное имя, нужны и необходимы для летописца: знание их языков и все прочие сведения, могущие побудить автора к составлению общего имени для сродных между собою народов. Этакие общие народные имена стали рождаться в новейшие времена, тогда как языкознание и этнография стали распространяться в ученом мире. То не совестно ли толкователям заставлять Нестора знать и хотеть сказать то, чего ему нельзя никак приписать? Или — если варяги было бы общее название сих четырех племен, то для чего Нестор приводил бы видовые названия, употребив родовое их с самого начала, и наоборот? Или — не угодно ли господ<ину> толкователю заключить еще, что галичане есть общее название волохов, римлян, немцев и корлязей потому, что они стоят у Нестора пред сими именами? Или — не видел ли г-н комментатор, что Нестор не обращал и не мог обращать ни малейшего внимания при исчислении на сродство или сходство народов между собою? У него при исчислении народов немецкие смешаны с латинскими.
3-е. Нестор сам явно показывает, что он не хотел сказать того, чего хотелось бы толкователю, говоря, что варяги распространяются только до земли Агнянской и Воложской, следственно, сим самым они исключаются из мнимо-общего имени варягов. На сие г-н толкователь отвечает.LIII) «Нестор де разумел до земли Агнянской включительно». Поэтому и волохи суть варяги, ибо и они включительны. Для чего же заставлять Нестора себе противоречить? Ведь если бы он включал под варягами англичан, то он здесь явно их исключает. Следственно, противоречие здесь было бы весьма важное и открытое. Но это есть одна чистая и дерзкая клевета; ибо нет ни малейшего обстоятельства, могущего возбудить самую умеренную догадку, чтоб он понимал имя варягов как общее скандинавам; и напротив, в сем месте он противоречит не себе, а господам толкователям, утверждающим, что имя варягов есть общее скандинавским племенам.
4-ое. Мы видели выше, что между сими народами не Русь, но Прусь находится. Теперь кто решится сказать, что пруссаков можно бы включить под общее или родовое название вместе с шведами, датчанами и англичанами? Ныне знаем, что они могут быть включены только с литовцами и латышами под общее название летов.
Заметим, что г-н Погодин в своем критическом разборе сочинения г-на N «О жилищах древнейших руссов» справедливо заключает, что встречающаяся Русь в тексте «между Урманами и Англянами... означается, очевидно, особливое (т. е. совсем другое от россов, означаемых упомянутою в первый раз Русью. — Ю.В.) племя. Следовательно, в нашем месте Русью (? — Ю.В.) Нестор означает не племя Русь (россиян. — Ю.В.), а что-либо другое: (весьма справедливо. — Ю.В.) иначе зачем ему говорить одно имя два раза в одном смысле без всякого объяснения, и при том в столь различных соединениях: сперва с финскими, а потом с варяжскими племенами?».LIV {60}
Точно так; особливое племя, то есть не Русь, а Прусь. Прибавим, что сия Прусь, несправедливо, как мы видели выше, включенная под мнимо общее название варягов, породила в воображении господ критиков какое-то двухименное племя: Варяго-Руссов (?); нет, если так производить, то надобно сказать Варяго-Пруссов, иначе быть нельзя.
NB. Кроме сего, еще в Полетик<овском> списке вместо Пруси написано Руси: Ляхове же, Руси и Чудь приседят...LV)
В доказательствах ничего не нахожу, все idem per idem, для того их и не привожу.
Здесь заметить надобно, что на сем месте Нестора, худо и криво перетолкованном, основывается вся система критики шлецеристов.
Итак, название варягов не общее, не родовое нескольких племен, но особенное и принадлежащее только одному народу. Нестор поставил его в начале потому, что уже говорил об нем в предшествующих строках при определении их местопребывания, следственно, воображение его было занято прежним. Название варягов никакого не имеет ни влияния, ни отношения к прочим названиям народов.
Рассмотрев таким образом объяснение текста Несторова, обратимся к дальнейшим исследованиям, долженствующим дать нам ясное понятие о сем народе, бывшем доселе загадкою для историков.
Причиною недоумения касательно сего народа было то, что имя варяги, как название народа находится только в одном Несторе. Народ сей, как видно из разных мест летописи, был могуществен; он не мог быть незнакомым иностранным писателям, у коих, по несчастью, он слыл под другим именем. Отыскание сего иностранного имени варягов не могло стоить много труда; надлежало только справиться с тамошими писателями. Но к несчастью, пристрастие и криводушие водило пером главных изыскателей, и истина столь явная должна была уступать псевдо-критическим мечтаниям.
Спросимся у Нестора: где жили варяги? (Послушаем его со вниманием!) «Ляхове же и Пруси и Чудь приседят к морю Варяжскому».
То есть: чудь (финны или чухонцы, и эстляндцы) начиная от самого севера живут при море Балтийском к югу до самого Балисского округа в Лифляндии.
Ляхове56) же (поляки?) — леты, или по наречию Несторова летове или живущие при море в стране Летголе от Салиса до Двины, а корсаки от Двины сидящие над морем до Немана? Кто скажет, что поляки сидели у моря? Нельзя допустить, чтобы Нестор сделал подобную ошибку. По-видимому, у него были лътове. Летгола есть название страны, самые же жители не иначе быть могут как лъты, или лътове, коих, перемичики XIV или XV солетий, когда уже названия лътов и Летголы прикрыты были Ливониею, Лифляндиею, не поняв, с небольшою разницею в слове переменили в ляхове. Что Корсь не выставлена, это не большая погрешность, ведь леты живущие как в Летголе так и в Корси суть один и тот же народ. И так от Салиса до реки Немана приморяне суть латыши (ляхове), а не поляки, как мнится Шлецеру.LVI)
Но пруси приседят к морю Варяжскому; ясно, от Немана до Вислы приморскую область населяли прусаки.
Далее Нестор: «По сему же морю приседят варязи семо к Востоку до предела Симова; по тому же морю седят к Западу до земли Агнянски и до Воложски» — это ясно.
Но чтобы еще яснее и очевиднее было, надлежит поговорить о сих землях, до которых, по словам Нестора, распростр<ан>ялись варяги. Прежде всего выслушаем толкования господ критиков.
Шлецер это место пропускает без объяснения, кроме бедных, мелких, ничего не объясняющих замечаний, на слово семо к Востоку, Агнянски и Воложски. Не понимаю, почему он оставил без внимания сие место, важнейшее, какое только можно желать и иметь для объяснения варягов. Но довольно; ему хотелось именно искать варягов в Скандинавии вопреки словам Нестора, и самой исторической вероятности; чем показывается его крайнее пристрастие к скандинавам, что вредит истине более, нежели самая глупость. {61}
Почти тоже самое замечаю и у прочих критиков. Взглянем на их объяснения. Впрочем, при настоящем разборе будем держаться правила: что Нестор мог сказать, а не что хотел, ибо сие последнее есть только одна гипотеза, которая мало придает весу в критике.
И так спросимся, что разумеет Нестор под землею или страною Воложскою?57)
«Но что такое земля Волошская? Шлецер отвечает: Италия»;LVII) он говорит: «Волошскыи, в одном только Ипат., а во всех прочих Воложскы (в Пол<етиковском> З Влоския). Здесь очень важно различие между ш и ж. Воложский происходит от Волги: так называются Волжские Булгаpы.LVIII) Волошский же на против от волохов, т. е. вельшев, италианцев, о которых именно здесь говорится.LIX) Еще за 50 до сего лет простой народ в Германии, всякаго итальянца называл вельш (Wälsch). Германское слово Wall есть то же что сибирское чудь, и значит чуждое, иностранное: Wallfart, Wälsche Ruß (по-шведски Walnöt). Англо-саксоны называли кимвров Weallas. По-исландски Walland означает как Францию, ... так и Италию; в Шведской Библии... Италия переведена словом Walland; Валлоны в Бельгии, валахи на Дунае, Valui (Половцы) у Грубера ...от того же получили свое название».LX)
Это ли доказательства? Прилаг<ательное> волошский происходит от сущ<ествительного> волохов; по сему требуется объяснить волохов. Какое же отношение сего названия в устах Нестора к словам Wall, Walsch Wallfart, Walland, Weallas и проч<их> употребленных, может быть, на полуострове Скандинавии, или на островах Британском или Исландском? В исчислении Яфетидов, Нестор упоминает об Италии двумя именами: именно римлянами и венецианами. Даже кажется, что одни римляне, коих имя некогда так далеко простиралось, в сем случае довольно для означения всей Италии. Для чего бы Нестор стал без нужды прилеплять имя волохов к Италии, когда оно нужно и необходимо для означения довольно многочисленного и обширного и неподалеку от него лежащего, и еще ныне слывущего под сим именем, народа? Но положим, что венедицы послужат еще дополнением к Италии, то для чего приводить названия такие, коими Нестор не называет, и не мог назвать Италии? Если немцы, или скандинавы или исландцы называли италианцев велтами, а Италию Walland, то Нестор тех же италианцев называл римлянами и еще венецианами, а Италию? Заметим, что он при исчислении Яфетидов начиная с Руси до Либ<и> употребил названия земель, подразумевая живущие в них народы, чем он подражал Космографии выписанной им из греческих писателей; приступая опять к продолжению исчисления, с слова варязи начинает (во множ<ественном> числе) и оканчивает названиями самих народов, а не земель, в коих они обитали. Касаясь Италии, он упомянул двух ея народов, весьма известных по своим городам: римлян и венециан. Но если бы надлежало ему сказать страну в которой жили сии два народа, он сказал бы «Италию». Итак, почему умолчал ее, мы сказали причину; посему Римляне и Венециане то же, что Итальянцы; следовательно молчание Нестора весьма естественное. Это же была бы самая дерзостная клевета, если бы кто вздумал из сего молчания заключать, что он ничего не знал об Италии. Может ли здравый рассудок допустить, чтобы он не знал, в какой земле лежит бывшая столица мира, местопребывание Августа, Тиберия, Траяна, место мучения Св. Апостолов Петра и Павла и проч<их>? Одни только Деяния Апостолов {62} довольно обязывали его к тому и пр<очее>.
Итак, Нестор Италию знает Италиею; посему название волохов совсем не относится к ней; тем менее <значат> слова, вырытые Шлецером, как мы видим выше.
«Карамзин принимает мнение Шлецеpa».LXI) ЭверсLXII) возражает Шлецеру, что нельзя доказывать, что Волошская земля значит Италию, до тех пор, пока не доказано, что германское Wall перешло к славянам.
Справедливо. Но скажем, что Волошская земля, есть отчизна волохов; а что как волох, так и волошский произошли между самими славянами, от коих сообщены прочим народам европейским, так верно, как дважды два четыре. Именно: волохи с древнейших времен окружены были славянами, собственное их имя, т. е. коим сами себя называют, есть румуне, от славян же их окружающих названы волохами, а именно болгаре и сербы влахами, а россы, живущие в Венгрии, и другие жившие в Молдавии волохами. Название одно и тоже, разница только в произношении, так что где русские повторяют -о-, там болгаре и сербы имеют одно -а-: город-град, голод-глад, порох-прах, волох-влах. Болгаре, кои разделяли Валахию от Византийской империи сообщили сие название грекам, у коих естественно находим Βλαχοί, Βλαχία, Όυγγρο-Βλαχία. Сии имена латинскими переводчиками византийских историков разным образом были переводимы: Blachi, Blachia, Vlachi, Valachi, Valachia. Наконец, с изучением истории и географии сии последние имена утверждались во всей Европе. Россы, однако, удержали своих волохов и одну только латинизированную их страну Valachia, Валахия, которую, однако, простой народ в Малороссии, Галиции и Венгрии на русский лад называет Волощиною (Волоха: волох и Волошин, волошка. Прил<агательное> волосьскый, воложскый, волошский, произношение тоже, но пишут кто как умеет, отсюда, так называемые здесь грецкие орехи, они называют, воложскими орехами). Замечательно, что и венгерцы придержались русского слова, они волоха называют Олах, Olah. Сами же поляки их называют волохами, землю же их Волощизною, Woloszezyzna.
Любопытно было бы узнать происхождение сего имени, может быть, спросится кто-нибудь. Ну, для этого не недостанет словотолкователей, надлежит только раскрыть лексиконы языков: готского, англосаксонского, исландского, кимврского, гренландского, скандинавского, и даже старого аллемандского за 3107 лет пред сим, отыскать в буквах -v-, -w- и -и- все слова начинающиеся на -wal, -wel, -wil, -wol и проч., вот-то откроется поле догадок, мнений, положений, привидений для мечтательных головушек. Признаюсь, опасаюсь сам пускаться на удачу, боюсь Obumet operam perdere. Замечу однако, вопреки почт<енному> Эверсу, смешивающемуLXIII) двух совсем различных народов, болгар-славян и волохов-латинцев под одно название Wlachen. Не менее странно его произведение имени волохов от русского слова влеку или волоку,LXIV) это од<на> только гипотез<а>, за верность коей он не может поручиться, точно как я за иной следующей: помню, что еще и теперь карпато-россы живущие в Венгрии по обеим сторонам реки Тисы в тесном соседстве с волохами, весьма часто называют их бляхами, по отличному их пристрастию к медным бляхам, пуговицам и проч<ему>, которыми они украшают свои кожаные сумки, носимые ими безпрестанно, наподобие патронташей, под левым плечом. Сие-то пристрастие часто побуждало их нанесению насильств всем тем, у коих на платье оказались пуговицы, — отсюда произошла пословица: не неси с собою в дорогу пуговицы, а то убьет волох.
Итак, совсем излишне говорить: приняли ли славяне Wall от немцев, ибо Wall по словам самого Шлецера значит чуждого; Walsch же итальянца; а влах есть совсем другое слово: то есть славянское, и значит волоха. Кроме сего, соседство итальянцев {63} с славянами теснее и пространнее, чем с самими немцами, даже самыми южными; и, кажется, можно по справедливости сказать: не приняли ли немцы понятие об италианцах посредством славян?
И, положим, что шведы называли Италию Валланд, то что хотелось бы Шлецеру заключить отсюда? Не то ли, что славяне получили название Италии, с коею они непосредственно граничили, от шведов!!! Для чего же, позволительно ли, можно ли было Шлецеру приводить слова заморские, не имеющие никакого определенного значения, и совсем не годящиеся к делу, для того только, чтобы подать подозрение, не приняли ли русские сии названия от шведов, норманнов, исландцев?? — Это есть сущий вздор.
Странно еще и то, что существ<ительное> волохов в других местах Нестора толкователи признают волохами настоящими; это точно, иначе быть нельзя; но для чего же прилаг<ательное> сего же названия прилеплять к другим странам? Иной причины для этого не вижу, как только то, что господа критики, думая, что варяги в самом деле жили в Швеции, и что, гранича, по словам Нестора, до земли Волошски, — Валахия, Трансилвания и Восточная Венгрия, жилища волохов, показались им слишком далекими от Швеции. Посему, некоторые, отняв, по той же причине, от Италии Волошскую землю, приклеенную ей Шлецером, перенесли ее в Францию! Но ближе ли Франция к Швеции чем Венгрия и Трансилвания?? О критика, о здравый рассудок!
Г-н Круг именно под Волошскою землею разумеет Францию. Вот слова его: «Несторова земля Волошская есть ничто другое, как Сноррова Valland (!!! — Ю.В.). Сей же во всех местах, мне известных разумеет под нею Францию»LXV) и проч<ее>. Признаюсь, мне не достает ни терпения, ни времени выписывать и опровергать догадки о том, что Нестор Волошскою землею называл Францию. Пусть рассудит всякий, кто только хоть немного вкусил здравой и безпристрастной критики. Пусть же на сей раз будет сказано патронам сего мнения то, что сказано мною Шлецеру на счет Италии.
«Сюда присоединить должно прекрасное (!! — Ю.В.) известие Шлецера сына, почтеннейшего профессора: «...Название волохи вообще встречается только у германцев и у соседственных с ними народов; (только у германцев? Что за народ сии германцы? Какие соседственные народы? Для чего говорить так неопределенно? Ведь был вопрос, переняли ли славяне волохов от шведов или, положим, от немцев. По-видимому, Шлецер разумеет под германцами немцев, а под соседями славян. — Ю.В.). Вероятно, последние получили оное от первых (Славяне, в великом пространстве отделяющие волохов от немцев, получили известия и название первых от сих последних?!!! Это ли красота сего известия? — Ю.В.), сверх того при первом взгляде усмотреть можно, что германцы сим именем называли сперва галлов; ибо они были первые чужеземные народы, коих германцы узнали, и имя их Галл на древних языках всегда смешивают с Вал, Wales, выгов<аривают>: Гвалесс, по-фр<анцузски>: Galles. Германцы, уже впоследствии, начали так называть и других народов, напр<имер>, итальянцев, которые прежде сего и в северной Италии состояли из галлов».LXVI)
Прекрасное известие?! Что можно им доказать?
Мы видели выше, каким образом волохи переняты европейцами, — сверх сего, как бы ни называли их: и итальянцев, и французов писатели шведские, исландские, немецкие и тому подобные, до этого нам дела быть не может; нам нужно разрешить вопрос: как Нестор называет французов? Все толкователи утверждают единодушно: фрягами, т. е. франками.
Если Нестор знал прочие племена, живущие в Европе, и менее знаменитые своими деяниями, то имя франков, кои уже в VIII столетии составляли могущественную монархию и распространили при Карле Великом свое могущество и славу чрез всю Германию, Италию и во внутренность Испании, и соперничали с могущественнейшими {64} владетелями земель от Индии до Лиссабона — сарацинами, то он необходимо должен был их знать, хотя только и по имени, и иметь их в своем воображении важнее прочих народов. Сие положение кажется тем естественнее, что франки часто надоедали балтийским славянам, кои беспрерывно должны были с оружием в руках стоять для защиты своих земель и богов.
Итак, Нестор знал франков, ибо упомянул о них. Но почему назвал их фрягами? Может быть потому, что:
1-ое). Сие имя так доходило до его ушей; и весьма естественно, что имя какое-нибудь, переходя от народа к народу, должно было претерпеть измену, хотя и небольшую; может быть, сами балтийские славяне так называли их, или, может быть, они переделаны киевлянами; кроме сего, замечаю, что славяне весьма редко или почти никогда не употребляют букву -н- перед грубыми согласными, посему весьма легко могли у них и франки потерять свое -н-.
2-ое). Нестор, как видно, пользовался греческими историками, в коих он мог найти франков не иначе как Фрауусн, Фрауксн, коих он мог переписать прямо фрагами или фрягами.
Итак, французы или франки у Нестора фряги. (Кстати здесь припомнить сказанное мною о римлянах, венецианах и Италии. Жаль, что Нестор исчислял названиями народов, а не земель, чтоб сказал в голос толкователям, как называется Франция.)
А Франция как? Поелику он не употреблял олатинизированных названий земель, т. е. изъяснялся по русской номенклатуре, то к слову земля прибавим прилагательное, произведенное от народа, коего отечество должно быть упомянуто: итак, по-нынешнему Франция, а по Нестору Фряжская земля, т. е. Франкская. Как же наши толкователи <говорят> Волошская земля (!!); а то все потому, что Сноррон Швед называл ее Walland и потому, что древние аллеманды слово валль читали гваллесами!!!!
Опять клевета на Нестора: если подумают толкователи, что он не умел произвести прилагательное от сущ<ествительного> фрягов. Иначе понять нельзя. Но как этого допустить нельзя, то отсюда следует необходимо, что Нестор под Волошскою землею не разумел и не мог разуметь Францию.
Прибавим еще заключение г. Погодина: «Сумма доказательств мнению, что земля Волошская есть Франция, гораздо превышает сумму доказательств, что земля Волошская есть Италия».LXVII)
Ни се, ни то. Волохи у Нестора означают тот самый народ, который мы и ныне называем волохами; Волошская же земля есть их отечество, или страна, ими обитаемая. Это покажется нам ниже яснее при решении прочих спорных вопросов. Замечу еще, что критик-историк не суммами должен доказывать, не количеством догадок и мнений взвешивать следствие, а качеством и весом оных. Часто одно доказательство, твердое, верное, уничтожает множество других. Догадок нельзя выставлять за доказательства, пока не уверимся, что они естественны, не заключают в себе невозможности и не противоречат истории и здравому рассудку. Догадки еще были приведены для защиты Италии и Франции, о коих я здесь не упоминал, ибо весьма мало касаются дела; они и без опровержений, если удастся нам объяснить варягов, исчезнут подобно привидениям. (О волохах я упомяну в других местах, где будет того требовать объяснение текста Несторова.)
Где же жили варяги? По тому же морю до земли Агнянски и до Волошски.
Теперь объясним, что за земля Агнянская. Шлецер говорит: это есть Англия, потому что Нестор упомянул в исчислении об агнянах, коих Шлецер в иных списках находит аглянами.
По-видимому, Нестор распространял варягов до земли сих агнян или аглян. В Радз<ивилловской летописи> написано до земли Агаянски, а в Ипат<ьевской> до Агарянски. Но это ни мало не мешает:
«Агнянская земля, — говорит г. Погодин, — как то показывает самое имя, есть Англия. — Нестор, исчисляя варяжские племена, упоминает об англянах».LXVIII) {65}
Мы видели выше, что Нестор совсем не исчислял варяжских племен, что он говорит о варягах как о совсем особенном народе, и что агняне как особенный народ никак не могут входить под название варягов. «Но почему же Нестор, — возражает сам себе г. Погодин, — полагает землю Агнянскую границею варяжских народов, между тем как англы, по его словам, суть варяги?».LXIX) (Вопрос не нужен, ибо Нестор совсем себе не противоречит. Признавая варягов совсем отличным народом, он весьма естественно положил границей варягам землю англов.) На сие сам отвечает: «Это не относится к сущности дела», показывая только небольшую неосмотрительность. (Напротив, это есть самая сущность дела, ибо на сем основывается весь исторический спор, ибо требуется преимущественно знать, понимал ли, мог ли понимать Нестор варягов за общее название скандинавов). Сам Эверс этого противоречия не почитает важным (противоречие, смотря по сущности дела, было бы самое важное; но мы видели выше, что Нестор себе совсем не противоречит). Притом, можно, кажется, разрешить и его с небольшою, впрочем, натяжкою (это беда, что эта натяжка почти везде заметна в исторических умствованиях некоторых несторовых критиков. Но критик ли должен говорить с натяжкой?): «Нестор де разумел до земли Агнянской включительно, — иначе как можно назначать границею остров?». Вот еще неслыханный пример логико-критического заключения!
1-ое. Нестор, говоря, что варяги живут только до земли Агнянски, служащей им границей, и тем дая знать, что оба сии народа жили на тверди, открыто исключает агнян от варягов. Толкователи напротив говорят: Англия должна быть причислена к варягам, потому что они окружены морем!!
2-ое. Если Англия, окружена морем, должна быть причислена к варягам, то почему к ним не причислить еще и волохов, которые, не живя за морем, еще большее имеют право быть к ним причислены? Ведь варяги, по словам Нестора, также живут до земли Воложски, как и до Агнянски.
3-е. По словам толкователей, варяги суть скандинавы, то есть живущие в Швеции и Норвегии. Теперь прошу объяснить, с какими землями граничит Швеция и Норвегия? Не потому англичане должны быть причислены к шведам (т. е. скандинавам, или мнимым варягам), что разделяет их море втрое шире Балтийского?? Не клевета ли это на Нестора?
4-ое. Если бы Нестор понимал под варягами и англичан, то возможно ли, чтобы он им определил границиею их же самых???
5-ое. Если варяги были скандинавы, то есть жили в Швеции и Норвегии (т.е. на полуострове Скандинавии), то прошу объяснить, каким образом граничили и могли граничить они чрез море с землею Агнянскою и Волошскою; т. е. или с Валахиею, или Италиею, или Франциею и Англиею??? Удивление мое превышает всякую меру; не могу понять, каким образом люди, выдававшие себя за проницательнейших критиков и классиков, могли так изуродовать значение слов Нестора, значение, которое могло бы объяснить каждое дитя, начинающее обучаться географии.
Что же разумел Нестор под землею Агнянскою? Мы видели уже, что сим именем никак не может означаться Англия. Если агнян читать можно и аглянами, то, по-видимому, надобно допустить, что ими означается народ, называемый англами. Мы видели выше в статье о Старой Неметчине свидетельство поч<тенного> саксонца Адама о первом жилище своих предков. Он говорит, что саксонцы жили в приморской стране между Везером и Рейном, и в самой даже Нидерландии, и назывались англами (vid. статью о Неметчине), кои впоследствии отчасти переселились на противолежащий им остров Британии, коей важнейшая часть еще и ныне носит их название (Англии). Итак, чтобы не дать кривого толку словам Не
Источник: http://unioncrownorion.ucoz.ru/publ/9-1-0-1903
|
